УСТЬ-ЦИЛЬМА (Винзавод – Площадка молодого искусства СТАРТ)

УСТЬ-ЦИЛЬМА

Мысли глобально, действуй локально.
Р. Ванегейм

Основоположник психогеографии безумный парижанин визионер Иван Щеглов верил, что можно построить дома, где нельзя будет не влюбляться. Пусть эти дома будут существовать лишь в нашем воображении, этого достаточно для начала. «Все мы ищем серверо-западный проход – волшебную дверь в иные миры» – говорил он. Спустя десятилетия страстные прозрения Щеглова, окончившего жизнь в сумасшедшем доме, выглядят романтичными догадками безумца об истинном устройстве мира. Возможно, с самого начала так все и было. Но это не отменяет магической силы этих догадок.

Искусство Устины Яковлевой похоже на откровения ребенка, живущего в цифровом храме. «Алиса встречается с Солом Левитом», – сказали бы французы. Обсессивные повторяющиеся черточки складываются в воображаемый пейзаж. Художник предлагает зрителю игру ассоциаций. Кажется, что мы видим на холсте съемку из гугла тающих льдов Антарктиды. Или это может быть высохшие русло реки. Или облака. Или закодированное послание в бинарной системе координат. 24000 черточек шириной 5мм. Холодный язык концептуализма оказывается приручен маленькой девочкой для того, чтобы показывать сны о ее прошлой жизни.

«Моя мама родилась в Усть-Цильме. Это значит устье реки Цыльмы. Это на севере», –рассказывает Устина. Река длиной в 12 метров переживаний отформатированных в бинарные оппозиции черного и белого, длинного и короткого, пустого и наполненного. Цифровое автоматическое письмо. Под асфальтом современности шумит внутренняя Монголия, но для того, чтобы ее почувствовать нужно научиться видеть в трещинах следы прошлых жизней.

Наследница когда-то вытесненной на периферию модернистского искусства орнаментальной живописи Яковлева идет дальше своих боевых предшественниц из 70х. Риторика феминистской борьбы трансформируется скорее в исследовательский интерес к природе визуального образа и тем законам, по которым он сегодня формируется. Если романтический настрой Левита проявлялся в попытках найти системные сбои в гиперструктурированном пространстве, то Яковлева идет в обратном направлении. Она пытается структурировать ускользающие психические переживания, будь то воспоминания об отношении человека и пространства, или чистый поток эмоций. Так, на ее холстах встречается ограниченность расчета с бесконечностью биения пульса жизни, холодность выразительного средства с телесной экспрессивной ритмикой, личная история и вопрошание о сущности искусства.

Арсений Жиляев
Куратор проекта по поддержке молодого искусства СТАРТ

Приручение времени

Приручение Времени

7 июня – 7 июля / проект ФАБРИКА / стр.8, 1-й этаж

художники: Илья Долгов, Юлия Ивашкина, Сергей Лоцманов, Валентин Ткач, Устина Яковлева

кураторы: Сергей Огурцов и Валерия Олейник

1

На заре электрической эры, идеи были вынуждены дожидаться технологий. Спустя полвека после Дюшана, когда скорость конвейера стала определяться эффективностью паблик рилейшнз, идея об искусстве идей захватила умы и рынки. Придуманный французским экс-живописцем революционный метод создания визуального искусства стал к 60-м синонимом нового американского авангарда, и определением современного искусства как такового. Сегодня, спустя еще полвека после стульев Кошута, концептуальным стало даже искусство уличных портретистов: сменился режим и производства, и восприятия. Наступила эра когнитивного труда.

Последний авангард модернити, концептуализм сегодня парит над водами когнитивного капитализма как голодный дух времени: концептуальна реклама, концептуальна власть. В эпоху, когда знанием является все, что валяется под подушечками на тач-скринах, труд художника часто сводится к проявлению новых смыслов через реорганизацию созвездий знаний, производимых машинами general intelligence социальной коммуникации. Чуткие к сопротивлению материала, художники понимают, что делать искусство по методам Дюшана и Кошута стало слишком уж легко.

2

Пророки медиа-анализа в 60-х чаяли грядущее воскрешение тела именно из мира идей, отчужденных в телевизор и системный блок. Кажимый триумф телесности – от "гуманитаризации" культуры Ренессансом и до единения масс раннего кинематографа – напротив, представлялся МакЛюэну&Ко жертвоприношением тел глазу – уже даже не человеческому, но глазу железных машин, развившихся из первой технологии воспроизведения: печати.

Идеалистический концептуализм вырос из самого материального искусства того времени, минимализма – последнего индустриального жанра. Электрические машины идей функционировали уже иначе. Идея освобождает от скопофилии, и возвращает возможность (ментального) восприятия одновременности, мультиперспективности и продолжительности присутствия. Преодоление визуальной изоляции чувственности разрушает линейность, приближая – или возвращая – обетованное МакЛюэном время единства перцепции. Концептуализм и компьютеры – ровесники и, может статься, дети одной исторической пробирки.

Но сегодня искусство уже не опережает технологии в борьбе за революционную антропологию. Скорости массовых коммуникаций близки световым, пропускная способность любого канала культур-индустрии выше, чем у всех биеннале вместе.

В России это особенно ощутимо: с большим опозданием переходя от бюрократическо-индустриальной системы производства знания (с ее арт-аналогом в виде московского "концептуализма") к цифровой экономике когнитивного капитализма, мы по-прежнему используем позавчерашние технологии и фасцинированы давно отработанными идеями.

3

На таком фоне в искусство незаметно возвращается ручной труд. Речь, конечно, не о ремесленном аспекте труда, не об отказе от технологий. Сопротивление материала, необходимое для рождения искусства, как всегда требует от художника безвозвратных инвестиций времени жизни – живой длительности работы. Поскольку скорость смыслов в менеджменте общих знаний стала исключительно высока, ментальные трудозатраты сами по себе более уже не обеспечивают сопромат.

Вложение времени жизни – непосредственного движения руки, глаза, тела – как художником так и зрителем, становится сегодня необходимым (хотя и не достаточным) условием возникновения произведения искусства. Именно этим сегодня и является "ручной труд" – это реальная длительность проживания, возвращенная из машин и идей, в которых она спасалась в свое время от индустриального перепроизводства.

Примечательно, что именно графика и живопись – наиболее традиционные (и наименее заметные сегодня) для визуального искусства средства – первыми со всей убедительностью демонстрируют возвращение ручного труда в его новом качестве.

«Арт Москва» Knoll Gallery

Не беспокоить (Do not disturb)

Do not disturb

Проект «Не беспокоить» объединяет художников, которые исследуют взаимосвязь между мистическим и материалистическим началом в человеке. Используя различные способы изобразительного диалога, они поднимают вопрос его целостности в эпоху, когда увеличение скорости всех социальных процессов засасывает участников коммуникации. В этом «суетном» контексте художники предприняли попытку смоделировать «внутреннюю» и «внешнюю» составляющие существования человека, показать, как они взаимосвязаны. Авторы создают пространство для медитации и размышления, где ключевым способом воздействия является погружение в атмосферу проекта.